Именно, именно! В пучину отчаяния! Под куском дерна, который я приподнял, можно сказать, уже на своем участке, не было ничего. Ну, то есть, там, конечно, была земля, но земли на Севере и так хватает; пожалуй, ее даже слишком много для той горстки людей, что здесь живет. Как будто огромный кусок хлеба намазали микроскопической каплей масла, так, что его почти не видно, лишь местами кусочки слиплись вместе, и их можно увидеть на фоне Белого Безмолвия.

Что ж, подумал я, сам дурак. Зря не достал записку сразу. Видимо, Голди, когда только нашла тело, посмотрела в рукаве и прочла ее. Не судьба. Это был первый мой участок, где точно было золото, и я не знал, на какой глубине его еще можно найти. Секунда размышления, энергичное движение, и вот под куском дерна снова заблестело золото. Да! Удача! Пусть участок кто-то нашел, но, кто бы это ни был, он торопился и взял только то золото, что лежало сверху, а это всего лишь несколько самородков. В той россыпи, что открылась моим заблестевшим глазам, по самым скромным прикидкам было не менее десятка; незадолго до этого в городе я слышал, будто кто-то нашел один самородок. Ха! По-настоящему золотоносный участок теперь в моем владении!

Сначала огорченный, а потом обрадованный, в смешанных чувствах я отправился обратно в город: привести с собой жену больного комиссара полиции, чтобы она выдала мне разрешение на разработку участков, которые я только что застолбил. Пройдя всего несколько десятков метров, я встретил на дороге к «моему» участку Голди и одного из парней, приехавших с волной чечако. Кажется, они неплохо спелись за неполный день. Что ж, их право! Задумавшись, я посмотрел на них лишь мельком, но обратил внимание, что у них с собой была лопата. Понадеявшись, что они не тронут застолбленный участок, я поспешил в город.

На подходе к Двум Сорокам стало ясно, что там что-то происходит, и это точно не праздник по поводу найденного кем-то золота. Сначала я было подумал, что поселок гудит в ожидании меня, ведь я ушел сразу после того, как мы с Голди принесли тело бедного Сэмми, царство ему небесное. Я все боялся, что история с запиской выплывет наружу, и я окажусь виноват; впрочем, не найдя в своих действиях ничего, за что бы стоило меня судить, я спокойно продолжил свой путь.

В поселке у всех были какие-то хлопоты, и я, пока жена комиссара была занята какими-то другими делами, помог девушке-журналистке, приехавшей вместе с чечако, развесить на стене склада свежую газету с большой земли. Немного отвлекусь: добрые люди нашли в интернете настоящие газеты того времени (разница, правда, была в пятнадцать лет, зато выпуск был субботний; по игре тоже была суббота), до краев исписанные статьями, какими-то байками и, самое главное, рекламой. О, какая там замечательная реклама! Это надо видеть своими глазами :) Поскольку графические возможности верстки были весьма ограничены, рекламщики вертелись как могли. Например, одним из ходов была печать десятка однострочных объявлений «Покупайте розовые пилюли!» в пробелах между другими, более крупными объявлениями. Как только мне скинут ссылки на эти газеты, обязательно напишу про них. Но вернемся к нашему золоту.

Жена комиссара наконец закончила свои дела, и мы отправились смотреть мои участки. Отойдя от поселка на несколько десятков метров, встретили Голди, возвращавшуюся в город, и доктора Альфреда (помните, того самого, который рассказывал на ночь страшную историю); мы уже почти прошли его, но он окликнул нас, чуть задумался, и все же решил пойти с нами. Тут я заподозрил неладное, а вдруг меня обвинят в чем-нибудь? Но, как я уже говорил, ничего противозаконного я не совершал; к тому же, у меня в кармане по-прежнему лежала записка, которую я нашел в рукаве покойного Сэмюэля, она вполне могла послужить моим оправданием. На всякий случай я еще раз проверил, что она на месте.

Неспеша мы дошли до первого участка около одинокого дерева, и, пока жена комиссара давала мне указания, как подвинуть границы участка, чтобы они не выходили за установленные законом рамки, Альфред рассказал нам, что Голди, пока я был в городе, прошла по следам медведя, который якобы убил Сэмми, и кое-что там нашла. Ага, подумал я, значит, я был прав, и мои подозрения были верными. Зная, что меня ждет впереди, и что я чист, как первый снег, я спокойно пошел с ними к тому самому злосчастному участку.

Когда мы добрались до места, Альфред закончил свой рассказ. По его словам, Голди, пройдя по медвежьим следам, наткнулась на это место и увидела, что в землю рядом с дорогой что-то закопано. Жена комиссара миссис Джонсон резонно предположила, что, быть может, я и копался в земле, да еще к тому же добывал золото до того, как застолбил участок? В этот момент я начал слегка улыбаться про себя; понял, к чему все придет. Альфред столь же резонно продолжил рассуждения миссис Джонсон и попросил меня предъявить свою лопату — может быть, я и убил бедного Сэма? Лопату я ему отдал, и он рассмотрел ее на предмет следов крови, как мне показалось, после чего вернул ее мне. Настал мой черед раскрывать карты, и я вытащил из кармана туз изрядко помятую, но от этого не менее весомую записку, которую я вытащил из рукава тела возле одинокого дерева. Рассказал миссис Джонсон и Альфреду все как на духу и для верности поклялся, что не убивал беднягу Сэма и тем более не копал золото раньше стобления участка, только убедился, что оно там есть.

В итоге мы порешили на том, что, если я говорю правду, то на участке под слоем земли должно быть золото; если бы мои намерения были нечестными, я бы не столбил участок вовсе, а просто выкопал бы сразу все золото. Копнув лопатой поглубже, я показал им россыпь желтых самородков. Скрепя сердце, мне выписали разрешение на разработку участков за номерами 156, 157 и 158. Третий участок был на пашне, и там все равно не было золота, поэтому его я упоминать не буду.

Сердце мое пело: у меня наконец было разрешение, меня не преследовал закон, и я мог начать разработку участков. Посмотрев на часы — до обеда было еще часа полтора — я пошел копать. Мимо кто-то ходил, разговаривал, но я ничего не слышал, копал. Полтора часа и два участка спустя у меня был мешок золотых самородков. Я был самым богатым в поселке. Пора было идти обедать, и я радостно пошел в город. Впереди замаячили две фигуры: Голди и парень-беспризорник. Голди была с топором, а парень — с мачете. У больших мешков золота есть один минус: их нельзя быстро спрятать, и по мере приближения ко мне глаза парня все увеличивались. Богом клянусь, подумал, что сейчас зарубят и прямо на месте закопают, а золото отберут; взялся за древко лопаты, чтобы было чем обороняться. Голди подозрительно посмотрела на меня, я на нее; смотря друг на друга, мы с десяток очень длинных секунд молчали. Потом она сказала что-то вроде «Тебя все ждут», и я поплелся за ними. В голове крутились мысли: но ведь мне дали разрешение на разработку, неужели открылись какие-то новые обстоятельства? Неужели я опять в чем-то виновен?

Первым, кого я увидел в поселке, был священник. Он отвлеченно курил, но ему явно мешали защелкнутые на запястьях наручники. Вот те на! — подумал я. Его-то за что? На волне эйфории от находки золота мне было в целом не очень важно, что с ним станется, но краем уха я стал слушать, что говорят остальные. Они как раз спорили, что делать с падре: повесить или пристрелить, как собаку. Оказалось, вскрылась какая-то история, в которую был замешан святой отец и один из новоприбывших, которого звали Айвен Белоу. Все обвиняли друг друга, состязались в вязании скользящего узла, или, другими словами, удавки, и вообще шумели. Я замшелый эгоист и был очень рад, что дело не во мне, поэтому расслабился, присел, налил чай и стал получать удовольствие; отчего и пропустил половину разговора мимо ушей.

Все продолжали спорить. Голди достала револьвер и приставила его ко лбу священника. Кто-то в стороне пытался правильно завязать удавку.

Прогремел выстрел. Я налил себе горячий суп.

Ну вы поняли... Продолжение следует.

Current music: The Orb Featuring David Gilmour — [2010 — Metallic Spheres #01] Metallic Side (Metallic Spheres / Hy